Чарлз лаиель (1797-1875)

Ниспровержение теории катастроф древности

В 1797 г. в Шотландии скончался Джеймс Геттон, один из пионеров геологии. В научных кругах эта весть была встречена с глубокой скорбью. В том же году в семье шотландского дворянина Чарлза Лайеля родился первенец, которого назвали в честь отца. Спустя десятилетия Чарлз Лайель-младший будет повсеместно признан крупнейшим геологом современности. По поводу этих событий можно было бы произнести ритуальную фразу: «Король умер, да здравствует король!» Она тем более уместна, что Лайель унаследовал многие научные представления Геттона.

Большая семья Лайелей страстно любила путешествовать, а потому совершала поездки по разным странам Европы. То было стремление лучше узнать окружающий мир. Отец семейства отличался разносторонними способностями, с особым интересом занимался ботаникой. Наклонности натуралиста рано проявились и у Чарлза: он с детских лет собирал коллекции насекомых и растений.

Школьное образование мало что дало Чарлзу в естественнонаучной области. В школах, где он обучался, основное внимание уделялось изучению языков и литературным упражнениям. Но и эти знания в дальнейшем весьма пригодились ему. Родители пожелали, чтобы их сын стал адвокатом. Будущего юриста было решено определить в Оксфордский университет.

Чарлз переступил порог этого престижного учебного заведения в январе 1816 г. Система образования в Оксфорде не столько способствовала подготовке профессионалов, сколько прививала студентам определённые нормы поведения в обществе и умение самостоятельно работать и мыслить.

Иногда случайность круто меняет жизнь человека. Так произошло и с Чарлзом Лайелем: из чистой любознательности он стал посещать лекции члена Лондонского геологического общества Уильяма Бёкланда. Интересные лекции настолько увлекли Чарлза, что он решил прослушать курс геологии полностью. Тем более что кое-какие отрывочные сведения из области геологии уже были ему известны. Бёкланд лишь помог привести их в систему. В июле 1817 г. в письме к отцу Лайель делится своими соображениями относительно нового предмета изучения.

Господствующей геологической концепцией того времени была так называемая теория катастроф.

Её утверждению в науке особенно способствовал французский учёный Жорж Кювье. В 1812 г. он опубликовал «программную» книгу «Рассуждения о переворотах на поверхности земного шара». Вот суть этой концепции: в истории нашей планеты время от времени происходили внезапные перевороты (катастрофы). Они приводили к быстрому и очень существенному изменению лика Земли — вздымались новые горные системы, опускались континенты, исчезали и появлялись новые моря, вымирали многие виды животных и растений. В промежутках между катастрофами, в спокойные периоды, на Земле появлялись новые виды живых организмов. Обычные природные явления — землетрясения, извержения вулканов — не могли сопровождаться глобальными переворотами. Теория катастроф приводила к признанию существования «надприродных», внешних, потусторонних сил. Последней по времени катастрофой считался Всемирный потоп.

В своих лекциях Бёкланд часто упоминал имя Геттона, который придерживался принципиально иной точки зрения относительно сил, формирующих земную поверхность. Геттон утверждал: все изменения, происходившие на Земле, можно объяснить как результат действия обычных сил, наблюдаемых и проявляющихся и в настоящее время. Фактор времени он рассматривал как важнейший «параметр», влияющий на природные изменения. Катастрофисты считали, что все крупные преобразования происходили быстро, внезапно, путём скачка. А Геттон, придерживаясь мнения о единообразии древних и современных геологических факторов, полагал, что все без исключения геологические изменения всегда происходили в том же темпе, в тех же направлениях и приводили к таким же результатам, как можно наблюдать ныне. Взгляды, которые исповедовал Геттон, легли в основу концепции униформизма.

Несмотря на своё серьёзное увлечение геологией, Чарлз заканчивает университет и в декабре 1819 г. получает степень бакалавра юриспруденции. Внезапное ухудшение самочувствия не позволяет ему немедленно приступить к адвокатской практике. Для поправки здоровья Лайель-старший увозит сына в Рим. Пребывание в Италии знаменательно для Чарлза тем, что у него начинают формироваться пусть отрывочные, но собственные геологические представления.

Очень важным в его биографии оказывается 1821 год. Лайель публикует свою первую статью по геологии, и его избирают членом Лондонского геологического общества. Пусть коллеги видят в нём лишь многообещающего любителя ваэкен сам факт. И в том же году ему присуждают степень магистра юриспруденции.

Отец настаивает, чтобы Чарлз занялся престижной адвокатской деятельностью: профессии геолога тогда попросту не существовало, следовательно, занятиям геологией можно посвящать свободное время. Такая профессия появилась только в 40-х гг. XIX в., когда была организована Британская геологическая служба. Но Чарлз чувствует, что адвокатура начинает его тяготить. Да и какой из него адвокат, если, по воспоминаниям современников, Лайель «не обладает даром речи; в его манерах есть нерешительность, его голос не отличается ни силой, ни мелодичностью, в его действиях нет внушительности»?

С ещё большей увлечённостью он продолжает наблюдения и путешествия, выступает с докладами на заседаниях Геологического общества. В 1823 г. в Париже Лайель знакомится с «властителями дум» естествоиспытателей — Жоржем Кювье и Александром Гумбольдтом. Это не только большая честь — это сильнейший импульс для дальнейшей работы.

Он понимает, что пора сделать окончательный выбор. Кто же прав: катастрофисты или униформисты? Как современные, «работающие» в природе силы соотносятся с силами прошлого?

Лайель решил написать книгу и в ней попытаться разрешить сомнения. Внутренне он уже понимал, что выступит против теории катастроф. Но одной убеждённости недостаточно, нужны веские аргументы.

Чарлз начал собирать материалы, чтобы «написать о согласии древних причин с нынешними и показать, что растения и животные в прошлом были такими же, какими мы их знаем теперь». Чтобы подкрепить свои теоретические представления непосредственными наблюдениями, он отправляется в путешествие по Франции, Италии и Сицилии. Ему удалось собрать богатый фактический материал. Однако решающим событием стало посещение развалин древнего храма Юпитера-Сераписа неподалёку от Неаполя. На сохранившихся колоннах храма были запечатлены следы колебаний земной коры в исторически недавнее время. На колоннах отчётливо выделялись три участка. Нижний и верхний сохраняли гладкость мрамора, средний же был источен так называемыми сверлящими моллюсками. Эти развалины видели многие, но лишь Лайеля осенило, что руины храма являются не столько историческим, сколько геологическим памятником. Ведь неоднородность поверхности колонн — свидетельство периодических колебаний уровня Неаполитанского залива. Средний участок был источен в результате продолжительного погружения развалин в воды залива. Нижний участок, заваленный мраморной щебёнкой, оказался недоступным для моллюсков, верхний возвышался над водой, зато на среднем они хорошо «поработали». Так Лайель получил убедительное доказательство, что колебания земной коры — опускания и поднятия — могут происходить медленно, без катастрофических катаклизмов.

Сделанное им описание колонн стало хрестоматийным, вошло во многие учебники по геологии. Не лишённый дара художника, Лайель зарисовал колонны. Этот рисунок он поместил на обложке своей книги.

...Незадолго до смерти в своём завещании он учредил бронзовую медаль. На одной её стороне были выбиты профиль и имя учёного, на другой — колонны храма Юпитера-Сераписа по рисунку Лайеля. С 1876 г. вплоть до наших дней медаль присуждается ежегодно. Среди её лауреатов — многие выдающиеся представители геологической науки.

Первый том книги Лайеля увидел свет в конце 1830 г. (второй и третий были опубликованы в течение следующих трёх лет).

По традиции того времени книга имела длинное поясняющее название: «Принципы геологии, являющиеся попыткой объяснить прошлые изменения поверхности Земли путём соотношения с причинами, ныне действующими» — оно как бы содержало самую сущность труда. Книга сразу же начала своё триумфальное шествие по разным странам. Её перевели почти на все европейские языки, в том числе на русский (под названием «Основные начала геологии»). В одной лишь Англии она выдержала 12 изданий. Излагая и утверждая свои научные воззрения, Лайель был предельно беспристрастен в характеристике взглядов своих противников. «Принципы» стали настольной книгой для нескольких поколений геологов.

Другое её неоспоримое достоинство состояло в прекрасном литературном языке и стиле изложения. Это был один из редких фундаментальных научных трудов, вполне доступных непрофессионалам. «Принципы» вызвали интерес к геологическим знаниям у широкого круга образованных людей. Как отмечала популярная в те годы английская писательница Гарриет Марти-но, «после того как прошла мода на романы Вальтера Скотта, многочисленная публика среднего сословия раскупала дорогое сочинение по геологии в пять раз быстрее, чем любой из самых популярных современных романов».

Пожалуй, ни один научный труд XIX столетия не вызывал подобного резонанса в обществе.

Слава стремительно вошла в жизнь Лайеля, нисколько не изменив его характер, не придав ему высокомерия и надменности. Профессор геологии в Лондонском королевском колледже (1831 г.), президент Лондонского геологического общества (1836 г.), лауреат медали Коплея, высшей научной награды XIX в. (1858 г.), — вот лишь некоторые свидетельства признания его заслуг.

В конце 30-х гг. в его жизни произошло знаменательное событие: на одном из заседаний Геологического общества он встретился с Чарлзом Дарвином. Натуралист, совершивший кругосветное путешествие на корабле «Бигль», по рекомендации профессора ботаники Генсло ознакомился в пути с первым томом «Принципов геологии». Генсло, убеждённый катастрофист, характеризовал труд Лайеля лишь как свод детально и остроумно подобранных фактов, опирающихся на ложную концепцию. Дарвин не внял, однако, наставнику. «Принципы» произвели на него сильное впечатление. Много лет спустя он признавался: «Я всегда чувствовал, что мои книги появились наполовину как бы из мозга Лайеля; но, однако, я не сознавал этого в достаточной мере, поскольку всегда думал, что великая заслуга «Принципов» была в том, что они изменили всё наше мышление, и поэтому, когда рассматривалась вещь, которую никогда не рассматривал Лайель, то мы видели её через его сознание (его глазами)».

Великий реформатор биологии, автор бессмертного «Происхождения видов» называл Лайеля «лордом-канцлером естествознания ».

Знакомство переросло в дружбу, хотя далеко не всегда Лайель и Дарвин придерживались одинаковых взглядов. Так, Лайель высказал довольно прохладное отношение к »Происхождению видов», потому что не разделял точки зрения Дарвина на «всемогущество» естественного отбора, считая его лишь одной из многих причин эволюции органического мира. Полемикой с автором «Происхождения видов» проникнута книга Лайеля «Геологические доказательства древности человека с некоторыми замечаниями о теориях происхождения видов», вышедшая в 1863 г.

Лайель долгое время ограничивал свои путешествия пределами европейского континента. Только в 1841 г. он отправляется в Северную Америку, куда был приглашён прочитать цикл лекций по геологии. Потом совершил ещё четыре поездки туда. Фактически он был одним из первых европейцев, осуществивших обширные геологические исследования на Северо-Американском континенте. Итогом стали двухтомник «Путешествия по Северной Америке», более 20 статей и 40 ящиков коллекций. Пребывание в Северной Америке оказалось для Лайеля превосходным экзаменом, подтвердившим жизненность его концепции.

Во время двух первых американских поездок ему был устроен триумфальный приём, он удостоился беседы с президентом Соединённых Штатов. На родине подобных почестей Лайелю не оказывали. Хотя научный мир отдавал ему должное, это мало сказывалось на его общественном положении. Многим выдающимся естествоиспытателям XIX столетия начинали воздавать по заслугам на родине после того, как они завоёвывали всеобщее признание за рубежом. После своего триумфа в Америке Лайель специальным королевским указом был удостоен рыцарского звания. Он теперь именовался «сэр Лайель», но всегда относился к этому более чем сдержанно.

Как ни парадоксально, у Лайеля не было учеников. Зато он приобрёл многочисленных последователей во всём мире благодаря своим сочинениям, в которых излагал сложнейшие научные проблемы с удивительной простотой и ясностью. В воспоминаниях современников Лайель — исключительно честный учёный и человек, умевший твёрдо отстаивать свои убеждения. Он всегда помогал коллегам, даже если они не разделяли его научных воззрений и выступали против них. Были люди, которые относились к нему холодно, но за всю свою жизнь он не нажил, пожалуй, ни одного врага.

В середине 60-х гг. XIX в. у него резко ухудшилось зрение; он постепенно утрачивал способность читать и писать и вынужден был пригласить секретаря. Им стала Арабелла Беклей. Она очень помогла учёному и под его влиянием приобрела прямо-таки профессиональные знания. После смерти Лайеля она написала книгу «Краткая история естественных наук», предназначенную для юношества. Книга была посвящена Лайелю и его жене. В одной из глав излагался вклад Лайеля в геологию — едва ли не впервые в популярной литературе.

...И всё-таки в 1873 г. он нашёл в себе силы совершить поездку в Швейцарию, которую так любил с детских лет. А 5 ноября 1874 г. он посетил заседание Геологического клуба. Полуслепой, слабеющий человек произнёс яркую речь о будущности геологии.

22 февраля 1875 г. Чарлза Лайеля не стало. Он похоронен в Вестминстерском аббатстве, рядом с величайшими деятелями Англии.

К мраморному бюсту прикреплена плита, на которой после имени и дат рождения и смерти начертаны слова эпитафии: «На протяжении длительной и деятельной жизни он искал способ расшифровки отрывочной летописи истории Земли, терпеливо исследуя современный порядок природы, путём длительного изучения раздвигая границы знаний и возможностей научной мысли...»

В составлении текста надгробной надписи активное участие принимал Чарлз Дарвин.

В унисон ей звучали слова из некролога, подписанного крупным английским естествоиспытателем Арчибальдом Гейки: «До Лайеля геологи считали современные силы лишь реликтами мощных агентов прошлого. Лайель опроверг это воззрение. Он собирал факты со всех концов света и провёл в геологии реформу, став верховным жрецом уни-формистской школы. Его труд был свежей струёй и здоровым духом в геологии. Его идеи проникли во все отрасли геологии... Своей реформой геология обязана гению и настойчивости Лайеля».

XIX столетие подарило человечеству сотни выдающихся учёных. Но не так уж много было среди них подлинных «лордов-канцлеров естествознания»: Джеймс Максвелл в физике, Дмитрий Менделеев в химии, Николай Лобачевский в математике, Чарлз Дарвин в биологии...

В этот «звёздный ряд» достойно и по праву входит геолог Чарлз Лайель.